Инверсия праймери - Страница 35

Я кивнула.

— Тамс — всего лишь небольшая шахтерская колония. У них просто нет опыта сборки ПИИ из обломков.

— Мы можем послать им несколько штук, — предложила Хильда. — Ведь у нас в кораблях есть резервные.

— Конечно. — Таас напрягся, словно готовясь к старту. — Мы могли бы погрузить их на беспилотные модули и координировать запуск с орбитальной батареи в Е-секторе.

Рекс прикинул шансы:

— Если роботы не прорвутся, у нас не будет возможности повторить попытку до прибытия купцов.

— Повстанцы сохраняют контроль над наземными системами обороны, — сказал Таас.

— Даже так. Орбитальные системы — это вам не игрушки. И у нас есть только одна попытка. Стоит появиться их эскадрам, и все кончено.

Все смотрели на меня. Я знала, какой приказ они ожидают услышать.

Фантастический уровень развития военной техники почти не оставил человеку места на поле боя. Хотя автоматические боевые аппараты с ПИИ не могут сравниться с человеческой способностью к импровизации на поле боя, ни один человек не способен выжить при чудовищных перегрузках при маневрировании на околосветовых скоростях.

Ни один человек. Только Демон.

Волоконно-оптическая связь между нашими мозгами и корабельными ПИИ объединяет нас с кораблем в единый организм. Добавьте к этому прогресс в технологии стазиса и вы получите оружие со скоростными и маневренными характеристиками робота и мыслительными способностями человека.

— Кроме нас, в этом секторе нет ни одного нашего отряда, — сказала я.

— Когда вылетаем? — спросил Таас.

Вот так. Никто ни словом не обмолвился о нулевых шансах на успех. Они просто ждали моего ответа, готовые идти за мной на бой, который мы не сможем выиграть. Даже если мы успеем к Тамсу, времени на эвакуацию все равно не останется.

Я уловила мысль Рекса:

«Даже если мы спасем одного-единственного человека, игра стоит свеч».

«Рекс…»

Каким-то образом мне удалось спрятать свои мысли. Я панически боялась, что все случившееся этой ночью уничтожит мои чувства к нему. И все же, когда его мысль коснулась моего сознания, я знала, что наш союз прочен как всегда. Это ведь был Рекс, все годы находившийся рядом, больше чем мой друг, мой будущий муж. И мне приходилось делать то, что я клялась не делать никогда: посылать любимого человека на смерть. Да, я столько лет делала это, но весь ужас осознала только сегодня.

Все трое смотрели на меня, ожидая приказа.

Я вздохнула.

— Сначала нужно отправить рапорт в штаб. — Я сомневалась, что подмога подоспеет вовремя, но попытаться все равно стоило. — Потом вылетаем.

Когда мы выбежали на стоянку космопорта, до рассвета оставалось еще несколько часов. Наши корабли ждали недалеко от терминала. ДМН-корабли — одноместные машины, давшие имя эскадрильям Демонов. Формально корабли назывались «Космический истребитель ДМН — 17», но пилоты предпочитали называть их как и себя — Демонами.

Корабли выстроились на площадке, как алебастровые статуэтки. На земле они были продолговатыми, с выдвинутыми крыльями; в полете же могли менять форму в зависимости от необходимости: расправлять крылья для дозвуковых скоростей, прижимать их к фюзеляжу для сверхзвуковых, сворачиваться в шар, уменьшая поверхность при межзвездных перелетах, сплющиваться в эллипсоид для уменьшения воспринимаемого системами слежения сечения или для боя…

Сейчас корпус был абсолютно гладкий; оружие спрятано в хорошо защищенных нишах.

Я подбежала к своей машине, скользнув рукой по скользкой поверхности.

Корпус был обшит теллереном, композитным материалом, пронизанным микроскопическими волокнами из молекул трубчатого фуллерена. Теллерен отличался малым удельным весом, долговечностью и устойчивостью к воздействию высоких температур даже при гиперзвуковом входе в атмосферу.

Кроме того, он самовосстанавливался, что было особенно важно при длительных перемещениях в космосе с воздействием микрометеоритов и космической пыли — гладкая поверхность заметно улучшала боевые качества машины. Как и их пилоты, ДМН-корабли являлись редкой, сверхсовременной техникой, стремительной и смертоносной.

Я остановилась на полпути от носа до хвоста машины. Если бы я не знала о крошечном серебряном разъеме на гладкой поверхности, я вряд ли заметила бы его. Стоило мне приложить к разъему ладонь, как он тут же вошел в гнездо.

«Контакт», — доложил мой центр.

«Контакт подтверждаю». — Ответ пришел от Жабо, корабельного Искусственного Интеллекта.

С чмоканьем отворился шлюз, превратившийся из крошечного круглого отверстия в овал, способный пропустить человека. Внешний и внутренний люки открылись одновременно: Жабо проанализировал состав атмосферы и счел ее пригодной для дыхания.

Когда я забралась в каюту, автоматика активировала внутреннюю поверхность, осветившуюся рассеянным светом. Каюта была тесной. Все свободное место занимало оборудование: кресла-коконы, лежанка, приборы, ручное оружие, пульт питания, блок переработки отходов, вода и все прочее, что необходимо для жизни в космосе.

Я пробралась к пульту управления. Когда я прикоснулась к мембране, отделявшей его от каюты, материал разошелся так же, как входной люк: ни дать ни взять диафрагма скоростной телекамеры. Я скользнула в пилотское кресло. Оно охватило меня как перчатка, заключив в кокон: слой волокнистого материала, достаточно толстый, чтобы защитить от перегрузок, но не слишком толстый, чтобы не сковывать движения. Поверх него скользнул на место экзоскелет, заключив меня в раму с приборами. На голову надвинулся шлем визора со светящимся табло телеметрии.